Творчество братьев и сестер – членов церкви «Храм спасения». Проза, поэзия, духовные размышления, все, что прославляет Великую Троицу – Бога-Отца, Бога-Сына и Бога-Духа Святого. Сегодня в публикации проза. Автор – Кожанов Александр Андреевич.
Что видишь ты?
Раннее утро. Толпа безликих судеб, не спеша, зашла в пустой вагон метро. Люди совсем не смотрели друг на друга. Виной тому была не столько физическая усталость, сколько душевное истощение и безразличие.
Женщина средних лет, скорее всего, была «отягощена любовью» к своим детям. Когда-то она мечтала о них со своим мужем, который, наверное, еще существовал физически, но уже не рядом, не в ее семье. Любовь к детям, как оковы, держали ее у цели зарабатывания денег. Взгляд женщины был направлен на рекламные наклейки – красивую плоскую жизнь на поверхности вагонных стекол, но глаза смотрели, как будто, в никуда, как бы, со стороны в прошлое, должно быть, тоже на красивую жизнь. Жизнь-мечту, о которой она, увы, только помнила. Помнила еще с юных лет. Призрачная мечта, к которой все больше стремишься с течением своей жизни.
Напротив сидел молодой человек, чья судьба еще только «бросала кости удачи». Наверное, поэтому его самоуверенность позволила ему, не заботясь ни о чем, танцевать до утра в заведении для «глухих и слепых» этого времени. Он был по-своему прав, ведь у него так много лет впереди! Много радостных дней, которые он, впрочем, видел исключительно в круговороте пустых тусовок.
«Много дней, – не то, что у меня», – рассуждал человек в зеленой форме. Он давно не был военным. И давно не было страны, за идеи которой он воевал. Тот человек был достаточно умен, чтобы ненавидеть войну. Ведь она отняла у него все. И главное – молодые годы, где он мог создать свою семью и сначала маленький, а затем и главный «смысл» своей жизни. Но все принесено в жертву карьере военного, наверное, потому он всегда носил зеленую одежду войны. Это единственное, что было в его жизни. И это он ненавидел.
«Как же завидны жизни этих людей», – подумал мальчишка лет четырнадцати. Он просил деньги. Его глаза были наполнены пивным похмельем цыганского табора. Он хотел денег на тюбик клея и маленький кулек, чтобы забыться и пропасть из реальности мира. Потому что его преследовали настоящие и очень болезненные мечты. Он мечтал о маме, которая заботится о детях. О папе-герое, которым можно гордиться. И о старшем брате, который защитит и посоветует.
Этот вагон – замкнутый круг жизни. Жизни, которую никто не понимал. И за окнами была только темнота подземного туннеля.
Как же противны все эти судьбы. Не люди, которые вызывают только жалость, а именно их судьбы. Наверное, потому, что в свои двадцать с лишним лет, я вынужден мириться с реальностью этого вагона, за которым только тьма. В голову приходят стереотипы о «свете в конце туннеля».
А может противно от самого себя? Не желая смотреть на людей, уткнулся в окно вагона. Но, в отражении был «я» со своей судьбой, которая тоже пока что «бросает кости счастья»?
Смотря на исцарапанное стекло, грязное с обеих сторон, обклеенное рекламой счастливой жизни, я судорожно в уме начал пытаться вытереть его. Очистить от обмана рекламы и от грязи липкого клея. Мысленно прошелся по внутренней стороне, добрался к наружной его части, пытаясь скрыть самые глубокие царапины. Но ничего не вышло. Стекло осталось таким же противным мне, как и темнота за ним, как и судьбы людей, сидящих с этой стороны. Все, что я ни делал, не давало результата. Нечистое стекло было моей душой, враждебной к движущемуся под землей «вагону жизни» и питавшей отвращение к судьбам тех, кто был рядом. Я закрыл глаза, ничего и никого не желая видеть…
Вдруг на лице почувствовалось тепло, глаза сквозь веки ощутили свет. Это было утреннее солнце! – вагон на скорости вырвался из тоннеля. Я заметил, как созданное Творцом светило разбудило человека. И от тяжелых мыслей тоже. Открыв глаза, он увидел восход. Это означало, что через две остановки выходить. Но сейчас, человек смотрел далеко вдаль, сквозь грязное стекло, выглядывая контуры зеленых холмов, окрашенных розовым светом. Свет отражался буквально от всего, даже от воды. Он увидел птиц, летевших, наслаждаясь каждым взмахом крыльев. Какая красота! – читалось на его лице.
За пару минут человек буквально наполнился этой красотой. Он уже не замечал несовершенство стекла, через которое наблюдал за миром. Ни грязь, ни царапины, ни реклама – ничто не мешало ему наслаждаться светом восхода. Он взглянул на толпу, сидящую в вагоне. Ему хотелось сказать, или, даже кричать: люди, смотрите, какая за окном красота!
Он видел красоту во всех окнах вагона и радовался. Но люди сидели безучастно: кто-то с пустым взглядом, кто-то, в очередной раз, перечитывая наклеенную рекламу. Люди тонули в книгах, в фильмах, в музыке наушников, бесконечно пытаясь наполнить себя смыслом. А кто-то, смотря в окно, бормотал себе под нос о том, насколько гнилая его страна, что окна в метро такие грязные. Подавляющее множество глаз держали фокус на грязи и царапинах стекла, и не могли вырваться наружу.
– Дай денег, – сказал человек, в чьих глазах была пустота. Черные глаза, которые ничего не поглощали и не отражали. Ни мечты, ни рекламы в них не было, только цель, забыться еще на один день.
Достав пару монет, я протянул руку к стеклу. За рукой двигались и «пустые» глаза. Сжав деньги в кулак, спросил:
– Что ты видишь?.. Там… За стеклом…
А что видишь ты???