Итак, эта глава посвящена слабым местам дарвинизма. Материал в моем распоряжении поистине необъятный — но, адресуясь к широкой аудитории, я выбрал примеры попроще. Все же не могу не коснуться и нескольких специфических вопросов.
1. «Кембрийский взрыв»
Пятьсот семьдесят миллионов лет назад, в начале Кембрийского периода, Земля была безжизненна, если не считать микроскопических одноклеточных существ, да кое-каких червей и медуз.
Но вдруг все резко изменилось. В конце Кембрийского периода земля уже населена мно¬жеством самых разных живых существ. Перемены были настолько разительны, а результат настолько грандиозен, что ученые называют это «кембрийским взрывом».
Если такой «взрыв» — не результат работы Творца, то что это? И почему с тех пор ничего похожего не случалось?
Никто не может ответить. Один из авторов, писавших на эту тему, заметил: «Было предложено огромное количество гипотез».
И среди них — ни одной убедительной!
2. Вопросы Гольдшмидта
Специалист по теории эволюции профессор Р.Б. Гольдшмидт пользовался всемирной известностью. Наивным он не был, он понимал, что эта теория имеет множество пробелов.
В своей книге об эволюции он привел немало примеров из жизни растительного и животного царств в доказательство того, что есть феномены, которые просто не могли возникнуть постепенно, в рамках эволюционного процесса. В целом ряде случаев действует тот самый принцип: всё или ничего.
Некоторые из затронутых им проблем вполне можно изложить популярно. Взять, к примеру, загадку смертоносного оружия ядовитой змеи. Такая змея непременно должна иметь:
1) «химический завод» для производства яда;
2) надежный сосуд для безопасного хранения этого яда;
3) орудие поражения (особые зубы);
4) инстинктивный навык использования всего этого аппарата;
5) механизм, предохраняющий от отравления саму змею.
И как же все это могло возникнуть постепенно? Простой укус змеи мало повредит ее жертве, если при этом не будет введена хорошая порция яда…
Подобных загадок в книге Гольдшмидта более чем достаточно. Отгадок же за те полвека, что минуло со дня ее публикации, предложено немного.
Убежденые эволюционисты предпочитают труды Гольдшмидта не читать. В этом отношении они напоминают тех католических священников, которые отказывались взглянуть в галилеевский телескоп — из страха увидеть нечто такое, что пошатнет их веру.
3. Границы между видами
Дарвиновский бестселлер не случайно назывался «Происхождение видов». До появления этой книги люди полагали, что границы между видами установлены раз и навсегда.
По Дарвину выходило не так. Он полагал, что все животные имели общего предка, а разделение на виды произошло много поколений спустя.
По нынешним представлениям, отдельные виды не разделены между собою бездонными пропастями (на чем, однако, настаивают креационисты).
Но они совсем не так близки, как хотелось бы эволюционистам. Отбор, совершаемый селекционерами, куда продуктивнее естественного — однако никаких новых видов в результате его не возникло. Собаководы выращивают лишь собак, пчеловоды — пчел. И даже те, кто экспериментирует с мухой-дрозофилой и может наблюдать изменения в двенадцати поколениях за год, не получают ничего кроме уродливых разновидностей той же мухи-дрозофилы.
Все это дарвинистов сильно смущает. Недавно вышла книга об эволюции, которая начинается словами: «Виды сохраняются практически неизменными поколение за поколением».
По поводу этого честного признания рецензент-эволюционист заметил: «Оно так, но если бы я писал книгу об эволюции, то вряд ли бы ее с этого начал».
Видимо, среди эволюционистов такая откровенность считается дурным тоном.
4. Пробелы в палеонтологических данных
Отсутствие некоторых звеньев в эволюционной цепи не особенно беспокоило Дарвина. Палеонтология — наука об ископаемых остатках — была еще в зачаточном состоянии, и Дарвин благодушно отмахивался от вопросов, заверяя, что со временем все недостающие окаменелости отыщутся. Но прошло уже более ста лет, и палеонтологи перекопали чуть не всю земную поверхность. Что же они нашли? Вот что говорят они сами:
«Палеонтологи уже не могут ссылаться на скудость материала. Его более чем достаточно. Но хронологический ряд, предлагаемый нашей наукой, состоит в основном из пробелов.
Каждый палеонтолог знает, что чаще всего новые виды, роды и семейства — почти все категории выше уровня семейств — появляются внезапно. Наши находки не выстраиваются в единую цепь, свидетельствующую о постепенности перемен».
Если бы эволюционная теория и впрямь была универсальной истиной, ученые давно уже заполнили бы такие пробелы. Но пока что этого не случилось