Спросите у образованного атеиста, как люди научились отличать добро от зла. В ответ вы услышите примерно вот что:
«Человек – животное общественное, и в процессе эволюции он выработал правила поведения индивидуума внутри социума. Это было нужно для выживания вида. Животные тоже способны на внутривидовой альтруизм – например, слоны или пчелы».
Но это лишь поверхностное сходство. Самопожертвование животных диктуется инстинктом. У животных практически нет выбора – они просто запрограммированы.
Пчела, к примеру, укусив кого-то, умирает. Ее жало имеет зубчики; оно застревает и отрывается – вместе с половиной пчелы. Геройство? Отнюдь нет – инстинкт. Именно он повелевает пчелам защищать улей и матку.
А люди? Представим себе, что террористы ворвались в Букингемский дворец и охранник может спасти королеву только ценой собственной жизни. Тут инстинкт не сработает! Охранник окажется перед мучительным выбором.
У человека много инстинктов. Один из главных – инстинкт самосохранения. Но есть и другой, побуждающий спасать женщин и детей. Первый – очень силен. Он приказывает:
«Спасайся, беги!» А другой шепчет еле слышно: «Спасай королеву!»
У животных все проще: какой инстинкт сильней, тому и подчиняйся. А в людях есть нравственное чувство: совесть. Или, как сказали бы полицейские, чувство долга. Оно и определяет, какому из двух противоположных инстинктов повиноваться.
Совесть – это не инстинкт. Инстинкты сами по Себе не хороши и не плохи – все зависит от ситуации. Бежать из горящего дома естественно, но бежать оставив там ребенка в колыбели – постыдно. Нравственное чувство подсказывает нам, когда следует подчиняться инстинкту самосохранения, а когда его надо преодолеть.
Это чувство можно сравнить с инструктором, обучающим новичка вождению машины. Понятно, что одни инструкторы подготовлены блестяще, другие похуже. Так и с нравственным чувством – у разных людей оно развито неодинаково. Его надо тренировать – лишь после этого можно будет на него полагаться. Многие имеют ложное представление о добре и зле – эти несчастные учились нравственности у дурных учителей или вовсе ей не учились.
Однако зачатки этого чувства заложены в каждом из нас от рождения. Как это объяснить? Нравственное чувство не просто выше инстинктов – оно с ними несравнимо, как инструктор-автомобилист несравним с рулем и карбюратором.
Неужели понятие о добре и зле развилось из инстинктов? Лично я неспособен в это поверить.