Рассуждая об этом аспекте христианской любви, человек может с глубоким удовлетворением признать в своем сердце и искренно согласиться со следующим евангельским утверждением: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Иоанна 4:8). И поскольку тот, кто познал любовь, которую Бог имеет к нам, и поверил в нее, несомненно должен пребывать в любви; и поскольку Бог и любовь имеют прямую и неразрушимую связь между собой, – по этой причине, не желая обнаруживать свое безбожное состояние и невежество в познании Бога, я вынужден буду научиться любить своих братьев. А чтобы я мог их любить, я должен буду заняться исследованием Божьей любви для того, чтобы убедить свой ум и заставить свое сердце возлюбить христианской любовью своих братьев.
Во-первых, стоит мне только представить, что наш Небесный Отец, несмотря на Свое, такое великое и славное, величие, несмотря на то, что Он является таким высоким, святым и единым Богом, самодостаточным и вседостаточным, Кому не нужно отправляться в какие-то дальние места вселенной в поисках блаженства, потому что все счастье и радость заключены в Нем Самом, в Его недре, и, несмотря на все это, Он все-таки может любить Свое творение и даже может примириться с таким греховным созданием, каким является человек, – созданием, которое Он мог бы уничтожить так же легко, как легко нам произнести это слово. И стоит мне только представить, что Он сделал объектом Своей радости такое низкое и недостойное существо, каким по своей сущности являюсь лично я, тогда я понимаю, насколько больше я, бедный и жалкий грешник, должен любить своего собрата по творению, часто намного лучшего, чем я, и, чаще всего, ненамного худшего, чем я!
Между Богом и человеком существует бесконечное расстояние и бесконечное неравенство. И все же Он перешагнул через это, чтобы возлюбить человека. Какая же трудность мешает мне возлюбить равного мне, самого худшего из грешников, а подчас и того, кто лучше меня?
Как неизмеримо расстояние между самой большой и самой малой высотой на земле, между самым великим богатством и самой большой бедностью, между самой великой мудростью и самым большим невежеством, между самой большой святостью и самым ужасным нечестием – так же неизмеримо оно и между безграничным Богом и ограниченным ангелом. Могут ли тогда обоюдные немощи и недостатки христиан быть такой же непреодолимой и непроходимой пропастью в их взаимных отношениях, какой является пропасть между раем и адом, так чтобы никто не смог перейти к своему ближнему по мосту любви? «Возлюбленные! Если так возлюбил нас Бог, то и мы должны любить друг друга» (1 Иоанна 4:11).
Кроме того, когда я принимаю во внимание то, что Бог возлюбил вечною любовью не только меня, но и моих братьев, которые также были достойны ненависти; что, невзирая на все то, что было отвратительным в них – их наготу, – Он покрыл одеждой Своей праведности; что Он сделал это во «время любви» (Иезекииль 16:8) Своей, в то время как мы все были нечестивыми и отвратительными грешниками, – как я могу удерживать свои христианские чувства к моим братьям, когда Бог даровал для нас такую великую любовь? Разве они не были бесконечно более далеки и более недостойны Божьей любви, чем моей? И если бесконечно большие грехи моих братьев не изменили Божьей любви к ним, то помешают ли моей любви мелкие, незначительные, несерьезные обиды и оскорбления, причиненные мне моими братьями? Разве недостаточно того, что моя любовь направлена к тем же самым людям, что и Божья?