Когда последний раз я ездил в родной город, то специально выделил время, чтобы вновь взглянуть на то дерево. «Живой дуб» называл его мой отец, делая ударение на первом слове. Я увидел совсем молодое деревце: тоненькое, обхватив его ладонью, мой средний и большой пальцы могли легко коснуться друг друга. Осенний ветер швырял опавшие листья, и я застегнул молнию на моей куртке: нет ничего холоднее ветра с прерий, особенно на кладбище.
«Личное дерево, — сказал я себе, — с особой миссией».
Я посмотрел вокруг. Окружение кладбища было засажена вязами, дубов на нем не было. На самом кладбище были одни надгробные плиты, там не росли деревья, кроме одного. Личного дерева для особенного человека.
Около трех лет тому назад отец начал замечать постоянную слабость в мышцах. Вначале она появилась в руках. Затем он почувствовал её в икрах ног. Потом немного одрябли руки.
Он рассказал о своем состоянии моему шурину, который был врачом. Шурин встревожился и послал его к специалисту. Проведя детальное обследование крови, мышечной и нервной системы, специалист поставил диагноз — прогрессирующий паралич. Нам не были известны ни причина заболевания, ни способы его лечения. С уверенностью можно было говорить только о жестокой неотвратимости конца.
Я посмотрел на участок земли, которому будет суждено стать могилой моему отцу. Он всегда хотел, чтобы его похоронили под дубом, поэтому и купил его. «Специальный заказ из долины, — хвастался он. — Пришлось получать специальное разрешение от городского Совета, чтобы посадить его здесь». (В нашем степном пропыленном городке нефтяных промыслов, где все знают друг друга, получить такое разрешение было не трудно).
У меня комок подкатил к горлу. Возможно, более слабый духом человек озлобится. Кто-то, возможно, сдастся. Но не отец. Зная, что дни его сочтены, он начал приводить дела в порядок. Дерево было только одним из предпринятых им таких приготовлений. Он кое-что обновил в доме для мамы: поставил систему для поливки газонов и автоматического открывания гаражных дверей. Он переделал завещание. Заверил полисы по страховке и пенсии. Купил акции, чтобы его внуки смогли получить образование. Спланировал свои похороны и купил участок на кладбище для себя и мамы. Он написал для своих детей слова ободрения и письма любви. И самое последнее: он купил это дерево. «Живой дуб» — произнесено с ударением на первом слове.
Последние дела. Последние часы. Последние слова.
Они отражают хорошо прожитую жизнь. Последние слова Мессии делают тоже.
Тогда у края смерти Иисус тоже привел свои дела в порядок:
Молитва о прощении.
Призыв быть милостивыми.
Просьба любить друг друга.
Предупреждение о страдании.
Исповедь человеколюбия.
Зов избавления от мук.
Возглас избавления.
Случайные слова отчаявшегося мученика? Нет. Это — цель, начертанная Божественным Посланцем на холсте жертвенности.
Последние слова. Последние дела. Каждый поступок, через который можно было четко увидеть крест. За каждым — сокровище обетований. «Так вот, у кого ты этому научился», ─ произнес я вслух, как будто разговаривая с отцом, и улыбнулся. Я подумал, насколько легче умирать, как Иисус, если человек стремился жить, как жил Христос.
Идут последние часы. Отец угасает. Он уже не может вставать с постели, и остаток дней решил провести дома. Это не будет длиться долго. Мягкое пламя на свече его жизни слабеет с каждым днем. Дыхание смерти вскоре задует этот трепещущий огонёк, и всё будет кончено. Он уходит с миром, и хотя тело его умирает, его дух живёт.
В последний раз я взглянул на тоненький дубок и дотронулся до него, как будто он слышал мои мысли. «Расти, — прошептал я, — Расти сильным, становись высоким. Ты — ценное сокровище».
По дороге домой, проезжая мимо старых нефтяных вышек, я продолжал думать о том дереве. Хрупкое сейчас, спустя несколько лет оно станет крепким. Тоненькое сейчас, но время придаст ему статность и мощь. Его последние годы будут самыми прекрасными. Так же, как у отца. Так же, как у Христа. «Намного легче умирать, как Иисус, если всю жизнь стремился жить, как Он».
«Расти, юное деревце, — мои глаза затуманились. — Расти сильным. Ты самое — ценное сокровище».
Отец не спал, когда я приехал домой. Склонившись над постелью, я сказал ему: «Я был у дерева, оно растет».
Он улыбнулся.