В этой книге речь пойдет об особом дне – дне второго пришествия Христа, когда все прожитые нами дни достигнут своего пика. Мы живем не для дня нынешнего, а для «дня оного» и должны жить мыслью о том миге, когда Сын Человеческий придет «на облаке с силою и славою великою» (Лука 21:27). Писание предупреждает, что нам не следует предаваться ни излишнему веселью, ни чрезмерным заботам, ибо, когда мы отягчаемся «объядением и пьянством и заботами житейскими… день тот постигнет» нас внезапно (Лука 21:34). «День Господень так придет, как тать ночью» (1 Фессалоникийцам 5:2), т. е. нежданно, без предупреждения. Но если мы живем в ожидании Господа, «оный день» не застанет нас врасплох, как вор, и мы будем счастливы, когда «начнет рассветать день» (2 Петра 1:19).
Этот день и есть тема данной книги, и трудно найти тему лучше. При этом как бы я ни старался, мне невозможно представить себе день пришествия Христа и все, связанные с Его приходом, события. Когда я пытаюсь вообразить себе «явление славы великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа» (Титу 2:13), то самое лучшее, что у меня выходит, – это что-то наподобие «Звездных войн», этакая научная фантастика. Мне представляется потрясающий свет, как от падающей звезды, приближающийся к Земле с огромной скоростью. Должно быть, этот свет видит весь мир – все от Рио-де-Жанейро до Монреаля, вся Индия, весь Китай. Когда ослепительный свет становится ближе, мы видим в этом сиянии подобие человека, и с сокрушительным шумом весь мир внезапно сталкивается лицом к лицу с высшей реальностью, с высшей Истиной. Но когда я дохожу до этого момента в моих фантазиях, то говорю себе, что я много чего насмотрелся и слишком серьезно воспринимаю Голливуд.
И ведь не только само пришествие Христа трудно себе представить; череда других событий, связанных с Его приходом, совершенно непостижима.
«Ибо вострубит, и мертвые воскреснут нетленными, а мы изменимся»
(1 Коринфянам 15:52).
«Мы», которым суждено измениться, – суть верующие, дожившие до того дня. Из тленных, хрупких детей праха они превратятся в восхитительно бессмертных созданий, заново сотворенных. И это произойдет «вдруг, во мгновение ока» (ст. 52), не успеешь и сказать: «Я перехожу в иное состояние бытия». После этого преображенные верующие встретят миллионы других – тех, кто прежде почил в Господе.
Но, конечно, нелепо будет сказать, что наши предки «почивают» в буквальном смысле, ожидая, когда прозвучит будильник. Это не абсурд, это сказано аллегорически, так что не нужно воспринимать это буквально. Мы с вами отлично знаем, что тела наших дедов и прадедов в полной мере обратились в прах. По сути, тела людей, которые давно умерли, преобразовались в другие тела; они находятся в круговороте веществ в природе, явлении издавна известном: один организм умирает и становится пищей для жизни другого. Тела святых необратимо находятся в этом круговороте. Но Писание говорит, что наступит день, когда они восстанут, услышав призывающий их глас. Все это с трудом представляется моему воображению.
Все когда-либо жившие на Земле люди воскреснут, услышав тот глас:
«И изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения»
(Иоанн 5:29).
Некоторые части нашей планеты перенаселены уже сейчас, а в тот день миллиарды умерших присоединятся к живущим. Согласно Библии, мы все предстанем перед Господом. Кто-то может подумать, что на земле не хватит места, чтобы это множество уместилось хотя бы стоя. А что же потом? Все ли должны предстать перед Судией? И сколько столетий пройдет, прежде чем каждый из нас в свой черед предстанет перед судным престолом?
Язык последнего времени
Проблема не только в том, что события, связанные со вторым пришествием, выходят за рамки нашего воображения, ной в том, что в описании всех этих событий библейские авторы оперируют довольно трудным для понимания языком. Изучая Библию или богословие на уровне института или семинарии, язык этих отрывков называют «эсхатологическим» (от греческого слова eschatos, «последний»), или «апокалиптическим», поскольку отрывки эти говорят о последних днях. Апокалиптический язык служит для описания того, что невозможно передать словами. При этом используются образы – это и звезды, падающие, подобно сгнившим яблокам, и странные, причудливых форм животные, вселяющие в нас страх, это ужасы и кошмары, преследующие нас ночью.
Последняя книга Библии (Откровение Иоанна Богослова) по-гречески называется Апокалипс. Многие классики богословия никогда не писали к ней комментариев. Однако многие не столь мудрые люди объясняют ее так, будто книга эта – кроссворд сегодняшнего выпуска, а они располагают ответами, которые должны напечатать на следующей неделе.
Не так важно, сколь скудно наше воображение, и не так важно, сколь трудны для понимания апокалиптические образы. Мы должны помнить и думать о дне Его пришествия. Второе пришествие Христа ради полного совершения нашего спасения: одно из основных обетований и учений Нового Завета. Можно сказать, что Свои слова Христос подкреплял двумя пророчествами – о разрушении Иерусалима и о Своем возвращении как «Сына Человеческого», получившего вечное Царство от Бога. Иерусалим был разрушен в 70 г. н. э., и храмовая религия сменилась поклонением Богу посредством Христовой крови и Его Духа. Но «дня Сына Человеческого» мы все еще ожидаем.
Грядущий вскоре
Вновь и вновь перечитывая Новый Завет, мы убеждаемся, что он не только говорит о том, что Христос придет вновь, но и настойчиво повторяет, что Он вернется скоро. В своем послании христианам, живущим в столице Римской империи, апостол Павел пишет замечательные слова:
«Ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали. Ночь прошла, а день приблизился»
(Римлянам 13:11,12).
Поразительно то, что эти строки были написаны приблизительно в 57 г. н. э. Павел полагал, что в середине I в. христиане были ближе к возвращению Господа, чем «когда они уверовали», – скажем, не более двадцати лет до этой даты. Но это то же самое, что представить себе человека на севере Канады, который делает в своей гостиной два шага по направлению к югу и говорит: «Теперь я намного ближе к Флориде, чем раньше».
В разных церковных журналах и беседах за чашечкой чая мы любим порассуждать о церковных «проблемах». Мы говорим об обмирщении церквей и верующих, о скромных – но ярко горящих! – евангельских истинах, нас беспокоит судьба христианской церкви в Европе, и мы задаемся вопросом, не подходит ли к концу эра североамериканского христианства, не сдвигает ли Господь светильники с севера на юг, от Америки и Европы – к Азии и Африке? Мы продолжаем спорить о роли женщины в церкви и влиянии харизматического движения на разные конфессии. Но те, кто пишет и говорит обо всех этих «наболевших вопросах», как и я, обычно не понимают, что самая большая проблема Христовой Церкви в мире состоит в том, что Господь еще не пришел!
Это пока еще не выполненное обетование Христа, пожалуй, самое большое испытание для нашей веры. Воистину ли мы верим, что Он грядет? Можем ли мы устоять в молитве до Его пришествия?