В-третьих, христианская любовь, насколько это возможно, должна стремиться к миру со всеми людьми. Так поступать заповедано нам в Евангелии: «Старайтесь иметь мир со всеми» (Евреям 12:14); «Если возможно с вашей стороны, будьте в мире со всеми людьми» (Римлянам 12:18).
Однако, многие люди настроены на постоянные ссоры. И если, образно говоря, сердечный мир будет идти за ними, они все равно убегут от него. Но христианин, примиренный с Богом, приносит приятный плод духа; он проявляет теперь склонность к миролюбию и снисхождению к другим людям. Если сердечный мир убегает от него, теперь он сам следует за ним, но не только для того, чтобы просто им наслаждаться, когда этот мир ему подарен Богом: теперь он сам ищет мира, когда его нет, и следует за ним, когда он убегает от него (Псалом 33:15).
К этому же побуждает христиан и апостол Петр, говоря: «Наконец, (будьте) все единомысленны, сострадательны, братолюбивы, милосерды, дружелюбны, смиренномудры; не воздавайте злом за зло, или ругательством за ругательство; напротив, благословляйте, зная, что вы к тому призваны, чтобы наследовать благословение. Ибо, кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей. Уклоняйся от зла и делай добро, ищи мира и стремись к нему» (1 Петра 3:8-11).
Я думаю, что если мы обрели такую милость, что имеем Миротворца между нами и Богом, то, следовательно, и сами мы должны считать себя обязанными быть миротворцами среди людей. Для тех людей, которые творят мир, провозглашено особое благословение: «Блаженны миротворцы» (Матфей 5:9). Сам Князь мира провозгласил эти слова.
Но в чем состоит это благословение? Читаем далее: «…ибо они будут наречены сынами Божьими» (Матфей 5:9), потому что Он есть «Бог мира» (Филиппийцам 4:9). И чтобы быть похожими на Него в этом отношении, нам следует пребывать, во-первых, в чистоте, а потом – в мире, ибо таковы характерные черты Его образа. Верно и то, что иногда мир исчезает из нашей жизни так быстро и уходит от нас так далеко, что христианин не может догнать его, не согрешая при этом, а грех – это нарушение высочайшего Божественного мира.
В том же случае, когда внешний мир невозможен, христианская любовь сохраняет свой внутренний мир, потому что она имеет приятное сердцу свидетельство своей совести о том, что она сделала все от нее зависящее, чтобы иметь мир с внешними, ибо написано: «Мудрость, сходящая свыше, во-первых, чиста, потом мирна, скромна, послушлива, полна милосердия и добрых плодов, беспристрастна и нелицемерна» (Иаков 3:17).
Если бы мудрость была миролюбива, но не чиста, она была бы всего лишь плотской маскировкой беззакония человека; она была бы только земной, душевной мудростью. Но если мудрость чиста, она должна быть и миролюбивой. Ибо мудрость, нисходящая свыше, обладает чистотою истины, чистотою любви, чистотою разума и чистотою чувств.
Где есть чистота истины, но которая сопровождается завистью, ожесточенной борьбой, суровостью суждений, пререканиями, ссорами и тому подобными действиями зла, там эта истина осквернена и развращена всей совокупностью вышеуказанных низких, отвратительных проявлений, исходящих из плоти, как из навозной кучи. Испарения наших похотей, поднимающиеся к нашему разуму, искажают чистоту исповедуемой нами истины. Они придают ей облик земной, душевной, бесовской мудрости.