Подобно тому, как вода, которая ниспадает с высоты вниз, – и чем ниже она нисходит, тем выше потом поднимется снова вверх, – так и смиренный дух: чем ниже он опускает себя в своей собственной оценке, тем выше поднимется его истинное достоинство и тем выше оценит его Бог: «Ибо кто возвышает себя, тот унижен будет; а кто унижает себя, тот возвысится» (Матфей 23:12). Смиренный человек подобен растущему дереву: чем глубже уходят его корни вниз, в землю, тем выше дерево растет над землей. Он похож на лестницу Иакова, основание которой прочно закреплено в земле, а вершина достигает небес.
Смирение – это верный путь взойти на небо. Гордость хотела бы летать только на своих собственных крыльях, а смиренный человек опустится на самую нижнюю ступеньку уничижения, чтобы постепенно подняться вверх, – и в тот великий последний день он будет виден всем. Гордость приводит человека к падению, а смирение возвышает его: оно нисходит для того, чтобы взойти. И об этом говорит Священное Писание: «Гордость человека унижает его, а смиренный духом приобретает честь» (Притчи 29:23); «Погибели предшествует гордость, и падению надменность» (Притчи 16:18), а «смирение предшествует славе» (Притчи 18:12).
В самом начале существования вселенной – на первой неделе ее творения – Бог явил миру два примера мудрого перемещения сотворенных Им существ, которые Он осуществил во имя Своей Божественной справедливости: ангелы были изгнаны Им с неба, а человек – из рая. Ради великой цели мудрость Божья низвела и тех, и других до ада. Гордость ангелов и людей была всего лишь превозношением, попыткой взобраться на крутую вершину славы и не упасть при этом.
Но в последнюю неделю Божьего творения, образно говоря, будет явлено нечто исключительное и замечательное, нечто совершенно иное: бедные, жалкие и несчастные грешники вознесутся до неба, благодаря своему смирению, – в то время, как ангелы были низвергнуты с небес из-за своей гордости.
Какое необычное зрелище будет тогда: ангел, некогда такой славный, теперь находится так низко, то есть в аду; а грешник, некогда такой несчастный и жалкий, теперь пребывает так высоко, то есть на небе. Воистину, каждый человек может сделать для себя вывод: «Лучше смиряться духом с кроткими, нежели разделять добычу с гордыми» (Притчи 16:19). Блаженно смирение, которое является основанием истинного величия! Но горе величию, которое является началом вечного посрамления, ибо так сказал Иисус Христос: «Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное» (Матфей 5:3).
Блаженство начинается с малого и уничиженного – с нищеты духа. Проповедь Христа о блаженстве верующих также начинается с этого малого, но, в конечном счете, восходит к богатствам Царства Небесного. Благодать – это семя славы, а нищета духа – это то пшеничное зерно, которое должно сначала умереть, прежде чем оно оживет, прорастет и принесет плоды (Иоанн 12:24). И поистине, зерно «не оживет, если не умрет» (1 Коринфянам 15:36), а затем приобретет свое новое тело, чтобы принести «много плода» (Иоанн 12:24).
Так же и благодать, посеянная в сердце, не оживет, если только не умрет в смирении, а затем Бог дает ей новое тело, когда она полагает начало и являет себя в своих прекрасных проявлениях – кротости, терпении, любви и других добродетелях. Но эти дарования никогда не станут зрелыми до того дня, когда душа будет согрета лучами с неба, отделившись от тела, – и тогда будет обильная жатва богатого урожая Божьих благословений.
Святость – это лестница, по которой поднимаются к блаженству, или, вернее, к источнику блаженства – нашему Господу Иисусу Христу, увенчанному всеми добродетелями. В 5 главе Евангелия от Матфея упомянуты ступеньки этой лестницы, и самая нижняя из них, – то есть та, с которой начинается восхождение к Нему, – это нищета духа, или смирение. Поистине, дух человека не может встретиться с Иисусом Христом до тех пор, пока он, в первую очередь, не уничижит самого себя, потому что и Христос так уничижил Себя Самого, как никто другой. Поэтому ни одна душа не может взойти с Ним на небо, не склонившись очень низко перед Ним, не достигнув Его уничижения и не поднявшись на ступеньку нищеты своего духа.
И, далее, только тот человек, который таким образом смирился своим духом перед Богом, смирился под Его крепкую руку, способен подчиниться апостольскому наставлению: «…все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать» (1 Петра 5:5). Смиренномудрие в отношениях между людьми находится в прямой зависимости от нищеты их духа и их способности смириться «под крепкую руку Божью» (1 Петра 5:6). Только смиренный сердцем человек может заставить свою спину низко склониться и, когда это необходимо, повиноваться другим людям, независимо от их достоинства, а также иметь снисхождение к тем, кто достиг меньшего, чем он сам (Римлянам 12:16; Ефесянам 5:21). Именно страх Божий смиряет дух человека и так легко, как ничто другое, может сделать его способным уничижиться.
Смирение – единственное основание или фундамент, на котором должно строиться христианское послушание и воздержание. Однако смирение не является какой-то показной подчеркнутой снисходительностью человека, которая может проявляться чисто внешне, с помощью каких-либо особых жестов и слов, ибо это было бы просто неразумным подражанием истинному смирению.
А ведь на самом деле гордость часто принимает на себя вид самовольного смиренномудрия, унижая себя до неподобающего, непристойного подчинения людям, которые недостойны этого. Но посредством этого она становится тем более уродливой и ненавистной, так как прячется под маской смирения. Самовольное смиренномудрие подобно уродству обезьяны, которая оттого и выглядит особенно отвратительной и безобразной, что подражает человеку, человеком не являясь. И, действительно, пороки человека особенно неприятны тогда, когда облекаются в одежды и личину добродетели. Но то, что гордость часто стремится прикрыть свою наготу подобием смиренномудрия, только подчеркивает, насколько прекрасны одежды истинного смирения.
О, каким богатым одеянием являются эти, имеющие ныне убогий вид, одежды смиренномудрия и нищеты духа! Апостол говорит: «…облекитесь смиренномудрием» (1 Петра 5:5). Смиренномудрие является украшением всех добродетелей, украшением всякого проявления благодати. Раскрываясь в конкретных делах, оно покрывает человеческую наготу. Если бы человек обладал всеми другими дарованиями, и только одно смиренномудрие было бы бездейственным, гордость сделала бы все дарования человека отвратительными и неприятными. Но смиренномудрие является своеобразной основой, так как оно как бы «приправляет» все добродетели и покрывает все немощи.
Одеяние необходимо человеку, как для украшения себя, так и для прикрытия своего тела. Поистине, одеяние смиренномудрия одинаково хорошо служит для обеих целей: оно украшает все его достоинства и прячет, или исправляет все то, что является несовершенным.