«Жизни Сарриной было сто двадцать семь лет: вот лета жизни Сарриной; и умерла Сарра в Кириаф-Арбе, что ныне Хеврон, в земле Ханаанской. И пришёл Авраам рыдать по Сарре и оплакивать её»
(Быт. 23:1-2).
Сарра прожила 127 лет, из них более 70 лет — скитания, жизнь в шатрах… Она следовала за мужем шаг за шагом. Что за чудный образ! И Слово Божие даёт достойное место этому достойнейшему образу на вечных страницах Книги Жизни. Более того, Слово Божие во многих местах останавливает наше внимание на нём. Настойчиво приглашает нас всмотреться в него, взять от него, научиться. Рядом с Авраамом, отцом по вере, другом Божиим, — Сарра. «Посмотрите на …Сарру, родившую вас…» (Ис. 51:2). Вы, стремящиеся к правде, ищущие Господа, приблизьтесь посмотреть на неё!
Посмотрите на Сарру
Господь в дивной любви Своей идёт нам навстречу. Господь хочет создать из нас то, что драгоценно Ему. Он хочет открыть и в нас жизнь, сотканную из самых нежных, еле уловимых проявлений. Посмотрите на Сарру! Какое чудное приглашение! И если мы представим себе время и место, к которым обращает нас Господь, то это приглашение станет ещё более чудным.
Много времени прошло с тех пор. Сколько было на протяжении его супругов, может быть, и искренно любивших друг друга, не менее горько оплакивавших потерю своей «половины», а прежде так же следовавших нераз¬рывно вместе! Неисчислимое множество людей, как песок морской, пара за парой…
Но в Книге книг только об одной, так ясно, так четко: «Посмотрите…» Братья и сёстры, все стремящиеся к правде, все ищущие Господа, послу¬шаемся этого совета. Уйдём от сутолоки дня, забот его, от заполненности сердца обыденным, нашим человеческим — в далёкую глубь тысячелетий, к Божьему, чудесному, Им избранному. К жизни, которую Сам Господь находит нужным показать нам. К жизни, из ко¬торой происходим мы, — ищущие, стремящиеся. Ибо написано: «…родившую вас».
Кто та, около которой рыдает муж веры, этот друг Божий, неустра¬шимый путник, странник, в лоне которого скрывалось всё потомство народа Божьего? Об Аврааме в Библии написаны дивные страницы. Его жизнь выпукло, рельефно показана на фоне библейской истории. Авраам — герой веры. Послушный, движимый верою, он не останавливается ни перед чем в достижении главной цели. Согласно Божьему повелению, разрывает с родиной, близкими, удобствами оседлой жизни и молчаливо, без расспросов, «пошёл, не зная куда идёт».
Апофеоз веры Авраама
Из Ура Халдейского до земли Ханаанской — вот путь Авраама. Теперь мы можем проследить за ним по карте. Видеть мысленно, как он идёт мимо многочисленных народов, не принадлежа им ни одной мыслью, не делая ни одного движения остановиться, обосноваться, привиться… Чужой всем, отдельный от всех, особенный, ни на кого не похожий.
Но то, что теперь ясно для нас, рассматривающих всё это, как совершенное, как подвиг, сделавшийся для нас примером веры, — для Авраама было полно неизвестности, тайны. Он не знал, куда идёт. Перед ним был длинный, утомительный путь без определённого конца. Каждое утро, каждое мгновение — в ожидании Божьих указаний, направления. И ни одного вздоха, ни одной жалобы на усталость, ни одного своего желания, недоумения не занесено в эти короткие строки удивительного похода.
Но вот, наконец, земля обетованная. С высот Вефиля Авраам впервые обозревает землю, обещанную ему и его потомству, и сердце его бьётся радостным, благодарным чувством. Прекрасна земля, плодоносны почвы ее, но — «обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах» (Евреям 11:9). Слово Божие даёт поразительно ясное определение этого. И вера Авраама, хождение его в Господе выступают здесь особенно чётко. «…Ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог», — написал апостол Павел (ст. 10).
Авраам ожидал. Может ли быть тут место недовольству, ропоту? Глядя на человеческое, на культуры, цивилизации, постройки, технику, можно ли остановиться на этом, когда душа полна образов божественных, когда Сам Бог — художник и строитель? И когда город неведомый, чудный заполнил его сердце?
Ожидание — это великое, сладкое чувство веры. И Авраам жил им. Так написано. Апофеоз веры Авраама. Неизмеримая высота послушания: «Верою Авраам, будучи искушаем, принёс в жертву Исаака и, имея обетование, принёс единородного, о котором было сказано: в Исааке наречётся тебе семя» (ст. 17-18). Ах, как это записано! Черта за чертою. Шаг за шагом. Не упущено ни одного движения.
С точки зрения человека, это величайший трагизм. Нужна колоссальная сила, чтобы сделать такое, вынести. И не даром, прежде чем приступить к описанию этого события, сказано: «…Бог искушал Авраама…» (Бытие 22:1). Но Аврааму это не было известно. Это знаем мы, нам открыто. Нам, потому что «Бог предусмотрел о нас нечто лучшее…» (Евреям 11:40). Нам Он по неисповедимой благости Своей даёт видеть героев духа.
Герой веры услышал: «Авраам!» — и тут же ответил: «Вот я». Бог сказал: «Возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, Исаака; и пойди в землю Мориа и там принеси его во всесожжение на одной из гор, о которой Я скажу тебе» (Бытие 22:2). И всё. Воля Божия передана. Неотвратимо сказано: возьми сына твоего, единственного твоего, которого ты любишь, — Исаака. Не может быть никакой увёртки, никакого недопонимания. Все признаки. И нет ничего смягчающего, уговаривающего… Наоборот. Указанные признаки как бы усугублены расчётом коснуться самых сокровенных движений сердца… Как бы поднять в сердце всё то, что там имеется из самого затаенного, нежного. «Единственного, — сказано, — которого ты любишь».
Как же поступил Авраам? Он «встал рано утром, оседлал осла своего, взял с собою двоих из отроков своих и Исаака, сына своего; наколол дров для всесожжения, и, встав, пошёл на место, о котором сказал ему Бог» (ст. 3). Более — ни звука. Самый сильный удар, который, казалось, должен был причинить самую сильную боль, не вызвал ни одного вздоха. Всё принято: встал рано, оседлал осла, наколол дров, пошёл. Никакой растерянности. Ничего не забыто. Нет замедления. Нет желания оттянуть неотвратимое. Во всём сквозит желание исполнить, как можно точнее, лучше, скорее.
И полная тишина. Никакого признака волнений, беспокойств, беспорядка. Тишина в шатрах. Тишина в дороге. Тишина в сердце. Даже тогда, когда сын спрашивает: «Где же агнец?», эта тишина не нарушается. На фоне этой тишины мы только ярче чувствуем всю безмерность любви отца и непоколебимое спокойствие его упования: «Бог усмотрит Себе агнца, сын мой».
И все совершает. До последнего взмаха рукою, вооружённой ножом. И рука опустилась бы действенно и благоговейно, если бы Сам Господь через Ангела не удержал её. Потому что, как опять свидетельствуется о нем, «он думал, что Бог силён и из мёртвых воскресить…» (Евреям 11:19).
Через все тысячелетия, над всем человечеством стоит этот чудный образ героя веры, силы и послушания. И, несмотря на всё это, мы видим Авраам рыдающим: «И пришёл Авраам рыдать по Сарре и оплакивать её» (Быт. 23:1-2). Рыдание — это не просто плач, это не слёзы, быстро проходящие, осушающиеся. О, нет! Рыдание приходит только тогда, когда невозможно никакое утешение, когда случилось нечто, чему нет возврата, чего нельзя восстановить, поправить. Когда сердце сжимается чувством великого, неизбежного одиночества; когда совершилась утрата самого близкого, любимого, без чего нельзя жить, чего никогда нельзя забыть.
Но кто же она?
Только в одном случае, по свидетельству Священного Писания, она выступает сама, как Сарра, как личность. И это выступление её указывает на необычайную духовную высоту этой женщины. В послании к евреям апостол Павел писал: «Верою и сама Сарра (будучи неплодна) получила силу к принятию семени, и не по времени возраста родила, ибо знала, что верен Обещавший» (11:11). Вот это — Сарра. Невозможное, недопустимое для познавания, для разума, она совершила верою. Более того, отныне в ней самой, поверившей в то, что верен Обещавший, внутри неё, вера стала формироваться, становиться живым существом, принимать вид плоти. И это могло быть только через неё, через жену. И только через омертвелую, никогда не рожавшую.
И только потом, когда она поверила, когда достигла такой сокровенной красоты внутреннего человека, когда встала верою перед Богом, получилась эта возможность и для Авраама — увидеть обетование потомства. В Писании так и сказано: «И потому от одного, и притом омертвелого, родилось так много, как много звёзд на небе и как бесчислен песок на берегу морском» (Евреям 11:12). Да, только потому!
Слово Божие цельно как монолит. Оно нигде и ни в чём не может быть нарушено, изменено. Это единственное место, где должна быть видима сама жена, сама родившая. И даже Авраам отходит в сторону. Он уже не стоит впереди, не заслоняет её собою. И Священное Писание находит необходимым выделить это, подчеркнуть. Записано: «сама Сарра» (ст. 11). Не кто либо, но сама, получив силу, родила, не считаясь ни с возрастом, ни с бесплодием, ни с признаками, имеющими место в ней самой. Это было высочайшим достижением веры.
И мог ли об этом забыть Авраам? Мог ли вычеркнуть из воспоминаний своих те светлые дни, когда 90-летняя Сарра питала отяжелевшей от молока грудью его сына? И он рос, этот сын. На удивление всех, на радость отца. Грудь матери была, как грудь молодой женщины, — полна жизненных соков и сил. Да, Авраам этого не забыл. Он сделал большой пир, когда Исаак был отнят от груди (Бытие 21:8). Это были торжество веры, радость веры.
И замечательно: после того, как Сарра получила силу, как родила, снова уходит она с первого места. Снова не видно Сарры как отдельной личности. Опять на первый план выходит Авраам и заслоняет свою жену. Дальше Священное Писание повествует не о ней, а о нём.
Свет в наших шатрах
В Евангелии от Матфея читаем о родословии Иисуса Христа: «Авраам родил Исаака…» (1:2). Здесь уже нет места Сарре. Она в Аврааме. Со всею верою, силою своею и всеми чудными свойствами жены, она вновь сокрыта в муже. Она отдала ему всё, что имела, и заняла в нём, как мы видим, первое место. Вот почему он, когда умерла жена, пришёл рыдать по ней, вот почему неутешна печаль его.
Величие веры, сила подвигов и, наконец, его право отца веры неразрывно связано с нею. Нельзя Авраама видеть ни в одной из этих удивительных особен¬ностей одного, без Сарры. И в том, что не она, а Авраам проявлен, не она, а Авраам выступает повсюду со всею яркостью и действенностью, — её особенная прелесть.
О, братья и сёстры, возлюбленные Господом, как нам настойчиво и поспешно нужно вглядываться в жизнь этого дивного союза двоих: в полном согласии, с чарующей нежностью сливающихся воедино. Она сокрыта в муже. Но вот её величие: «Сару, жену твою, не называй Сарою, но да будет имя ей: Сарра; Я благословлю её… и произойдут от неё народы, и цари народов произойдут от неё» (Бытие 17:15-16). Это говорит Сам Бог Аврааму. Это ему как заповедь. Это указание места, которое жена должна занимать в его отношении к ней. «Не называй… но да будет…» Это посвящение её, это её часть в нём. И, произнося имя Сарра, всякий раз помни об этом. И ещё: «…Во всём, что скажет тебе Сарра, слушайся голоса её…» И мотивировка, доказательство: «…Ибо в Исааке наречётся тебе семя…» (Бытие 21:12). Иными словами, не забывай о том, что она родила Исаака, он сын её веры, жизнь её. И он, Исаак, наследие твоё, семя тебе, через Исаака проявятся милость и любовь Божия. Через Исаака — тот дивный город с божественным устроением.
Высокое, чудное место, по повелению Божию, отводится Сарре. Однако читаем: «…Святые жены, уповавшие на Бога, украшали себя, повинуясь своим мужьям. Так Сарра повиновалась Аврааму, называя его господином. Вы — дети её…» (1 Петра 3:5-6). Благодарение Господу, что, сокрытая Авраамом, она видима нам через него и в нём. Мы знаем, что это было не только словом.
Из Ура Халдейского до Палестины Сарра следует за мужем, вполне слитая с ним, странником и пришельцем. И не являлась ли она ему нежною поддержкой во многих трудностях пути? Не смягчала ли суровость его своею приветливостью и заботливым попечением? Её ласка и уход, чистота шатров не служили ли усладою ему и не возобновляли ли его иссякавшую силу? Да, это очень возможно.
Помните вопрос: «Где Сарра, жена твоя?» Он ответил: «Здесь, в шатре». Она была в шатре, рядом с ним. В шатре она могла служить мужу. Туда радостно было войти Аврааму, потому что она заполняла его собою, Авраам был её господином. Нигде не сказано, что она когда-либо противоречила Аврааму. Даже тогда, когда ему представляется лучшим идти в Египет и когда из боязни перед египтянами он говорит Сарре: «Вот, я знаю, что ты женщина, прекрасная видом; и когда египтяне увидят тебя, то скажут: это жена его; и убьют меня, а тебя оставят в живых; скажи же, что ты мне сестра, дабы мне хорошо было ради тебя, и дабы жива была душа моя чрез тебя» (Бытие 12:11-13). Мы не видим, чтобы она возразили ему.
Прекрасная видом, Сарра ещё более прекрасна внутренним, сокровенным, познаваемым только при особых, исключительных условиях. Незаметная, тихая, покорная, любимая и любящая, она идёт за своим мужем больше сотни лет, служа ему и угождая во всём. И путь их так хорош в очах Божиих, что Он останавливает нас, занятых, торопливых, суетных, зачастую крикливых, недовольных, не умеющих пользоваться миром, страдающих от этого, — и говорит нам: «Послушайте… посмотрите на Авраама, отца вашего и на Сарру, родившую вас…» И научитесь. Господь знает, как не хватает этого многим из Его детей, как многие семьи мучительно ищут этого единства и не могут достичь его своими силами. Любовь Божия соткала чудные образы, дабы те, кто хочет, плененные красотою, достигали их.
Шатер Авраама стал пуст. Из жизни его ушла прекрасная часть его самого. И кто измерит степень его утраты, кроме Авраама? Кто, кроме него, знает какую часть его самого унесла она, любимая Сарра? Может быть, хоть некоторые из нас захотят достичь такого же единства и такой любви? О, как это было бы радостно! Потому что благая воля Божия о нас, живущих, состоит в том же: «Мужья, любите своих жен, как и Христос возлюбил Церковь и предал Себя за неё…» (Ефесянам 5:25). «Жёны, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, как и Христос глава Церкви…» (ст. 22-23). О, сколько света внесёт это в нашу жизнь, в шатры наши!
Источник: http://www.titel.ru/