«Любовь… не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла»
(1 Коринфянам 13:5).
Когда ученый Эрнест Шеклтон проводил свои исследования в Арктике, ему пришлось пережить очень тяжелый период, связанный с тем, что продовольственные запасы экспедиции подошли к концу. В конце концов последние несколько сухарей были розданы людям. Больше не осталось ни крошки. В ту ночь Шеклтон лежал без сна в своем спальном мешке с тяжелыми мыслями об ожидающих их трудностях. Он знал, что голодная смерть уже близка, если что-нибудь не произойдет.
Когда он лежал так, размышляя о том, что не посмел бы высказать вслух, рядом зашевелился один из мужчин. У Шеклтона мороз пробежал по коже, как только он заметил, что этот человек тихонько потянулся к вещевому мешку своего соседа. Шеклтон притворился спящим. Он не знал, что и подумать: он не мог поверить тому, что видел своими глазами. Ведь этому человеку он доверял больше всего. Впрочем, Шеклтон знал, что голодные люди иногда ведут себя как хищники.
Однако долго беспокоиться ему не пришлось. Мужчина добрался до вещмешка своего товарища… и затем тихо взял свой последний сухарь, положил его в чужой мешок и после этого лег спать. Вот что такое товарищество и цена настоящей любви…
К ранее сказанному в 5-м стихе 13-й главы 1 Коринфянам апостол Павел добавляет такие слова: «Любовь не ищет своего». По-другому это выражение можно перевести как «любовь не действует в своих собственных интересах», и это во многом объясняет, почему Бог не одобряет, например, сексуальные отношения вне брака. Любовь, действующая в своих собственных интересах, — это не та чистая любовь, которую описывает Павел. Когда любовь не охватывает полностью все нужды другого человека — психологические, физические и духовные, — она не соответствует требованиям, сформулированным Павлом. Истинная любовь порождает негласное обязательство удовлетворять нужды любимого человека, причем без каких-либо условий и ограничений, и это обязательство доходит до самопожертвования. «Любовь… не ищет своего».